Развитие здравоохранения Дмитровского района

К истории здравоохранения Дмитровского уезда 1829-1971гг.

К истории здравоохранения Дмитровского уезда 1829-1971гг.

Материалы заседания клуба краеведов 29 мая 1971 г.

Дело здравоохранения в Дмитровском уезде начало развиваться только со времени возникновения земства. До него во всем Дмитровском уезде в прежних его размерах, с частью Загорского, Талдомского и Клинского уездов существовала только одна лечебница в Дмитрове на 15 коек и 5 люлек. Штат ее состоял из 1 врача и 2-х фельдшеров. Находилась она в ведении так называемого Приказа Общественного Призрения, а в 1837 году была передана только что возникшему тогда земству. Никаких сведений о работе ее до перехода в земство не осталось. Регистрация работы в лечебнице началась только с 1868 года, когда был дан первый отчет о госпитале. Вот как выглядел этот госпиталь: 1867 год: Городская больница учреждена на 10 кроватей – для лиц военного ведомства и частных обоего пола, и, по Высочайшему повелению, на 5 кроватей и 5 люлек – для питомцев Московского Воспитательного Дома и кормилиц. Помещается в одноэтажном деревянном на каменном фундаменте доме, крытом железом. При доме флигель. В доме находится приемная, 4 палаты, аптека, комната служителей, цейхгауз. К дому пристроена баня, которая, из опасения пожара, по неудобству печи, оставлена без употребления. Во флигеле 3 палаты, кухня и 3 чулана. Надворные строения: часовня, погреб, сарай для дров и амбар. На дворе находится колодезь. На огороде, саженях в 30 от здания больницы, баня для больных. Она заменяет и прачечную. Дом с землей принадлежит заведению. Документов и планов при делах конторы нет. Продовольствие, отопление, освещение, постройка белья и другие потребности производятся хозяйственным образом. Больница содержится на получаемую с больных плату и на проценты с запасного капитала. Пособия ни от кого не получается. Плата за содержание одного больного в сутки установлена министром внутренних дел – 34 с половиной копейки. За кормилиц, не получающих лекарства, а находящихся только для питомцев плата взимается, по Высочайшему повелению, за одно продовольствие, за каждую в сутки по 15 копеек. За погребение одного умершего – 3 рубля 3 копейки. Больных призревалось в 1867 году всего 125, из них офицеров военных – 1, гражданских – 1, крестьян – 8, городских жителей – 10. Умерло всего 29.

Получают жалованья: городовой врач, лекарь Лавров – 50 рублей, писец – 50 рублей, сиделка – 11 рублей, кухарка – 60 рублей, две прачки – по 48 рублей каждая.

Городская богадельня получает от города отопление и освещение, кроме того, деньгами 80 рублей серебром в год. Богадельня учреждена на 10 престарелых женщин. Помещается в нанимаемой квартире за 54 рубля серебром в год. Призреваемые получают на пищу, каждая в месяц, по 1 рублю серебром, а на Пасху и Рождество отдельно по 6 копеек из церковной кружки.

1870 год: из повальных болезней преобладал тиф, особенно в селах Подчеркове, Внукове, Селиванове. Кроме того, в Митинской волости на детях была натуральная оспа. Было также 6 смертных случаев от заражения сибирскою язвою.

Счет съестных припасов, отопления и освещения Дмитровской городской земской больницы за 1871 год: капусты кислой 169 ведер 3 с половиной кринки, на квас – солоду ржаного – 7 ведер, кур – 6 штук, снятков – 1 пуд 32 фунта 72 золотника, сахару – 1 фунт 48 золотников, вина виноградного красного – 3 бутылки, дров осиновых – 97 с половиной саженей, свечей сальных – 2 пуда 2 фунта, керосину 14 пудов 21 фунт. Ведомость об имуществе Дмитровской городской земской больницы к 1 января 1872 года: икон в окрашенных иконостасах с позолоченными отливами – 4, в ризе аплике с позолоченным отливом – 1, без риз и отливов – 6. Евангелие на славянском языке – 1, на русском – 1, деяния и послания апостолов на славянском языке – 1, псалтырь на славянском языке – 1, христианские благочестия – 1, азбук – 2, Евангелие, читаемое на святой великий четверток на литургии – 1; Ветоши – 2 пуда 32 фунта, колпаков – 8, косынок – 4, наволок, переделанных из старых – 6, полотенцев личных – 12, фартуков для врача – 2, чепцов – 9, ременных носилок для ношения мисок с пищей – 3, колокольчиков бронзовых – 3, медных – 1, рукомойников весом в семь с четвертью фунта – 1, ламп керосинного устройства – 3, мышеловок – 1, шкафов аптечных – 1, термометр – 1 , банок для компрессов – 5.

В 1872 году выстроена баня с отделением для сушки белья. В 1873 пристроено еще женское отделение в 6 коек с теплым коридором. В мужском отделении вентиляция производится посредством форточек. Там воздух постоянно тяжел, пропитан миазмами, несмотря на то, что все отделение оштукатурено. Гангренозных невозможно помещать в эти палаты. Комната для сифилитиков по своему положению не может вентилироваться чистым воздухом, т.к. окно из нее выходит на черный двор, по соседству с которым – мужское ретирадное место, устроенное по первобытному способу. В настоящее время в больнице одна деревянная ванна, весьма старая, которая помещается в бане, и больных переносят туда для обмывания, что очень неудобно. На покупку железной ванны управа внесла в смету 15 рублей. Мужское отделение разрешено лишь оконопатить и поставить железную печь. Оконопатка произведена, но по ветхости самих стен она не принесла пользы. Железную же печь не решились поставить, т.к. это небезопасно. Во дворе больничного здания перенесены цейхауз и часовня с середины двора к границе церковной земли, а среди двора выравнена земля и начата посадка деревьев. Старая баня разобрана, и лесной материал по ветхости обращен в дрова.

В настоящее время в больнице помещается 42 койки и 5 люлек. Кроме того, когда больных бывает много в зимнее время доходило до 60 человек, то помещают их в сушильне. В летнее время больных обыкновенно бывает менее, что дает возможность проветривать все палаты, переводя больных из одного отделения в другое.

Для умалишенных – одна комната в мужском отделении и одна в женском. В женском отделении эта комната в связи с прочими палатами. Это представляет большое неудобство при накоплении такого рода больных, что и было в настоящем году. Комната эта не имеет никакого приспособления для помещения умалишенных, кроме железных решеток.

Число больных, содержащихся в больнице, увеличивалось следующим образом: В 1871 состояло 276, умерло 66.

В 1872 – 221– 33

В 1873 – 356 – 38

В течение этого трехлетия болезней с эпидемическим характером не было, исключая оспенной, (это «исключение» очень характерно: оспа была настолько распространена в уезде, что даже говорить об этом специально не считалось нужным. Оспенных больных и не клали в госпиталь, а пользовали на дому, да и то далеко не всех.

В первый же год по принятии лечебницы, в 1868 году, Дмитровское земство постановило разделить уезд на 2 медицинских участка, для обслуживания которых было решено иметь двух врачей с местожительством обоих в Дмитрове. Врачом первого участка был Плевако, второго – Пристлей. Это был первый шаг, хотя и очень нерешительный, в стремлении приблизить медицинскую помощь к населению. Вскоре это стремление получило более определенные формы. В 1875 и 1879 годах соответственно земство учреждает врачебные пункты в Рогачеве – на 8 коек и в Хотькове – на 10 коек, и делит, таким образом, уезд уже на 3 медицинских участка.

Отсюда видно, что Дмитровское земство еще в 70-х годах определенно стало на путь создания участковой медицины. Это направление, установленное вообще в Московской губернии, стало в последующие десятилетия быстро развиваться, как в самой Московской губернии, так и во всей России, и признается единственно правильным. До этого существовала разъездная система, которая себя не оправдала, т.к. врач не мог поспеть одновременно в несколько мест.

В обязанности участкового врача в то время входило: прием больных в амбулатории, оказание помощи на дому, оказание родовспоможений, наблюдение за оспопрививанием, борьба с эпидемиями, принятие предупредительных мер против развития заболеваний и вообще возбуждение и проведение в жизнь всех таких мероприятий, которые повели бы к улучшению санитарного благополучия в участке. Вместе с этим, на участкового врача было возложено ведение точной регистрации всей своей работы и заболеваемости населения.

На койки в лечебницах было решено класть всех тяжелобольных в такое время, когда в участке нет опасных эпидемий. При появлении последних, лечебницы должны были служить исключительно для приема заразных больных, в целях удаления их из среды населения как источников заразы. Но и это не всегда было возможно, т.к. даже по более поздним данным, эпидемии возникали ежегодно и в огромных количествах. Так, судя по отчету санитарного врача Ульриха Н.И. за 1903 год, было поражено натуральной оспой 50 селений, брюшным тифом 99 селений, сыпным тифом 7 селений, возвратным тифом 8, неопределенным тифом 66 селений, дифтерией и круппом – 131 селение, дизентерией – 346 селений. Из неэпидемических, а просто заразных заболеваний в том же году были: сибирская язва, круппозное воспаление легких, малярия, туберкулез, рожа. Дмитровский уезд среди остальных уездов Московской губернии занимал 1-ое место по натуральной оспе и коклюшу, 2-ое – по брюшному и возвратному тифам и дизентерии, 3-е – по сыпному и неопределенному тифам, 4-ое - по кори, дифтерии и круппу.

Однако вернемся в 70-е годы прошлого века. Тогда и было положено начало в уезде развития земского медицинского дела в форме участковой, врачебной и стационарной медицины с амбулаториями и госпиталями в участках. Организованная земством врачебная помощь не была, однако, бесплатной. За каждое посещение амбулатории больной уплачивал земству 10 копеек, получая за это совет врача и лекарство. В госпитале он уплачивал 22 копейки в день.

Итак, на первых порах существования в уезде земской медицинской организации создалось такое положение, что далеко не всякий больной мог получить медицинскую помощь в уезде, имевшем размер с юга на север до 70 верст, а с запада на восток до 75 верст, было всего 4 врача. Большая часть населения находилась от врачей и лечебниц на расстоянии 25-30 и даже 40 верст. Естественно, что дальность врача и лечебницы, а главным образом необходимость платить за прием повели к тому, что больные в то время обращались к врачам лишь в самых исключительных случаях, т.е., тогда, когда больному уже не помогали испробованные им домашние средства, когда болезнь оказывалась сильно запущенной, когда на лечение уже требовалось употребить продолжительное время и когда часто, вследствие запоздания, больному не могла помочь даже самая искусная врачебная помощь. Такое положение дела было явно несправедливым в отношении значительной части сельского населения, лишенного вследствие дальности или бедности медицинской помощи. Кроме того, такая постановка дела и не достигала поставленных земством задач. При ней многие острозаразные больные оставались необнаруженными и продолжали служить причиной распространения заразы среди населения.

Так развивалось дело здравоохранения в уезде до 90-х годов.

К этому времени уезд имел 4 участковых лечебницы Дмитровскую, Рогачевскую, Хотьковскую и Раменскую и 1 фельдшерский пункт в Шихове (Рогачевский участок). Все это было сделано земством самостоятельно, по своей мысли, а не в результате какой-либо планомерной работы врачебной организации, ибо в этот период врачебной организации как таковой в уезде по существу еще и не было. Земство, если и выслушивало мнения врачей, то это были лишь отдельные ходатайства, а не продуманные планы целой организации. Но в то же время стало ясно и общественным врачам, и деятелям земства, что при таких условиях правильное развитие медицинского дела в уезде будет подвержено разным случайным влияниям и может пойти не по пути удовлетворения нужд всего населения, а лишь отдельных его групп, и что для правильной постановки дела необходимо, чтобы все вопросы здравоохранения в уезде разрабатывались и разрешались коллективно, совместными усилиями врачей и представителей земства. Исходя из этих соображений, земство организовало в 1891 году Санитарный Совет как совещательный орган при управе, составленный из земских врачей и земских гласных.

Забегая несколько вперед, следует отметить, что сохранился единственный список членов Санитарного Совета за 1911 год. В него входили следующие лица: председатель Совета Месснер И.Б., председатель управы Поливанов М.Н., член управы кн. Гагарин М.А., земские врачи Гар Е.Л., Баталин Е.Г., Ивановский С.Н., Гуленко Н.Ф., Кузнецов Д.П. Иноевс- Тимофеева Е.К., Новохатный И.З., Коган С.Г., Смирнов В.А., Анерт Е.Н. , Кац Я.Ю., Троцкий В.Б., Ивонин А.Е., Коняров П.З., Обухов В.А. , Шафранова А.С., Харизоменов К.Н., ветеринарные врачи – Беликов А.П., Израильский А.П, Линин П.Н., Пандер, фельдшерица-акушерка Шидловская М.И., ветеринарный фельдшер Рудзит Я.О.,учителя Коридалин А.Н., Прохоров В.А. и Балашов Д.В.

По установленному земством положению, все вопросы врачебно-санитарного дела в уезде, которые управа готовила к земскому собранию, должны были быть предварительно рассмотрены в Санитарном Совете и иметь его заключение. Этот порядок гарантировал земству то, что в жизнь стали проводиться лишь практически выполнимые мероприятия, но в то же время вполне отвечающие требованиям медицинской науки.

Со времени возникновения уездного Санитарного Совета дело здравоохранения в уезде начинает быстро развиваться. Прежде всего, был разрешен Санитарным Советом и принят земством вопрос о том, что все виды земской медицинской помощи должны, быть совершенно для больного бесплатными, ибо только при этих условиях можно говорить о помощи, равно доступной для всех, и только при этих условиях беднейшее население, больше всего болеющее, получит возможность обращаться к врачу, а он – своевременно, оказать помощь и обнаружить среди населения опасного заразного больного.

Затем было осуществлено еще одно важное положение, проведение которого в жизнь поставило на должную высоту само качество земской медицинской помощи. Было принято и в последующие годы твердо проводилось определенное положение о том, что медицинская помощь для всего населения должна быть исключительно врачебной, а не фельдшерской. Фельдшерский персонал не должен был заниматься самостоятельным врачеванием.

Итак, к началу 90-х годов было окончательно установлено, что медицинская помощь в земских лечебницах должна быть врачебной, бесплатной, равной и одинаково доступной для всех слоев населения.

В дальнейшем, в целях общедоступности медицинской помощи, земству оставалось лишь выработать правильную сеть медицинских участков в уезде и практически ее осуществить. 90-е и начало 900-х годов целиком ушли на эту работу. В начале 90-х годов возникают Сергиево-Посадский земский и Покровский фабрично-земский участки, а затем Алешинский, Богословский, Тимоновский земские, Обольяновский частно-земский и Вербилковский фабрично-земский участки.

Несколько слов надо сказать отдельно о возникновении в уезде фабрично-земских лечебниц. Еще в 80-х годах были организованы Покровская лечебница на Яхромской фабрике, Вознесенская ныне (Пушкинский район), Вербилковская на фарфоровой фабрике, а в 90-х годах – Дядьковский летний врачебный пункт на торфяном болоте. Все эти лечебницы были организованы не земством, а предпринимателями для своих рабочих, но под давлением земства. Содержались они на средства фабрик и находились в их полном и нераздельном ведении. Некоторые из фабричных лечебниц (Покровская, Вербилковская) с самого начала добровольно установили постоянную связь с земской врачебно-санитарной организацией, и свою работу стали строить по типу участковой земской работы. Покровская лечебница взяла себе участок из 14 ближайших к фабрике селений, а Вербилковская – участок из поселка Вербилки, которые они и обслуживали. Вознесенская же лечебница и Дядьковский пункт оставались исключительно фабричными и не имели участков, хотя в амбулаторном приеме окружающему крестьянскому населению и не отказывали.

Также, особо надо упомянуть и об Обольяновской лечебнице, которая была организована и содержалась до 1895 года на средства Олсуфьевой. Сначала она участка не имела. Врач вел только бесплатный амбулаторный прием и клал больных для госпитального лечения по разным флигелям усадьбы, т.к. своих особых помещений у лечебницы не было.

В 1895 году, по соглашению земства с Олсуфьевой, к лечебнице был отнесен участок из 85 селений, и на обслуживание этого участка земство дало лечебнице 2 лица вспомогательного персонала и средства на разъезды по участку.

В 900-е годы были открыты новые медицинские участки: Булаковский, Гарский (ныне Запрудненский), Гульневский, Левковский, Орудьевский и Ярыгинский. Всю эту большую работу по созданию сети участковых лечебниц Дмитровское, земство выполнило не исключительно на свои средства, но с помощью губернского земства, частных пожертвований и специального соглашения с промышленными предприятиями по организации для их рабочих медицинской помощи. Лечебница Алешинская, Обольяновская, Гульневская, Богословская и Ярыгинская построены целиком на частные пожертвования. Лечебницы Тимоновская, Орудьевская и Гарская были открыты только при помощи особого соглашения земства с фабриками, которые, помимо общих земских налогов, платили земству еще особые суммы на устройство для их рабочих медицинской помощи, и давали для лечебниц необходимые помещения. Как правило, они находились в неважном состоянии, т.к. содержать их предпринимателям было невыгодно. Вот, например, что пишет в своем отчете за 1907 год врач Тимоновского участка Баталин Х. Г.

Госпиталь представляет собою довольно холодное здание с плохими печами, совершенно неприспособленное для больницы. Не только нет операционной, но нет даже особой перевязочной комнаты. Все перевязки делаются в палате. Ванной комнаты нет. В коридоре, отделяющем мужскую палату от женской, поставлена ванна, закрытая от нескромных взоров полотняною занавеской. Водопровода, в госпитале нет. Воду приходится носить ушатами из колодца, расположенного саженях в 50 от госпиталя. Куба для нагревания воды тоже нет. Горячую воду для ванны приходится брать из котла, в котором греется вода для чая фабричным рабочим. Воду эту можно брать, большей частью, в определенные часы, когда она не нужна для рабочих. С 8 часов вечера, когда фабрика не работает, воды горячей нет, и если бы ночью потребовалась больному ванна, хотя бы для спасения жизни, сделать ее было бы невозможно.

Ввиду этого, ванну приходится назначать как особую роскошь.

Прямо против ванны в двух шагах от нее, находится клозет самого примитивного устройства, грязный, холодный, без потолка и пола. Запах из клозета нередко распространяется по всему госпиталю. В амбулатории с пола очень дует, принимать зимой приходится в калошах.

Кухни при лечебнице нет. Пища для больных готовится в кухне акушерки. Тут же живет больничная кухарка, что во многих отношениях крайне неудобно. Квартира фельдшера очень холодная: дует с пола и из окон. Дом, в котором помещается квартира врача, наполовину сгнил. В одной комнате зимою пол постоянно покрыт снегом. Температура в квартире врача в последнюю зиму, несмотря на усиленную топку, редко поднималась выше 11 или 12 градусов. Спать нередко приходилось не раздеваясь. К давно решенной в принципе Земским собранием постройке Тимоновской лечебницы необходимо приступить в текущем же году. Все здания, отведенные под лечебницу, плохо приспособленные с самого начала, а госпиталь, даже совершенно не отвечающий своему назначению, приходят в полную негодность и ветхость.

Не удивительно, что в таких условиях смертность среди населения, несмотря на все самоотверженные усилия врачей, была очень высокой. Этому способствовали и другие факторы, в частности, отсутствие хорошей питьевой воды, чем всегда страдал Дмитровский уезд. Вот что говорится по этому поводу в отчете Санитарного Совета за 1901 год: Дмитровский уезд занимает чуть не первое место (среди уездов Московской губернии) по размерам смертности населения. Одним из главнейших факторов, влияющих на значительную смертность населения, является, конечно, отсутствие хорошей здоровой питьевой воды. Дмитровский уезд страдает от отсутствия источников хорошей питьевой воды, поэтому земству следует продолжить свою полезную деятельность по устройству колодезей. Граф Олсуфьев М.А. заявил, что управа относится с полным сочувствием к делу содействия со стороны земства по снабжению населения питьевой водой, но в силу тяжелого финансового состояния Дмитровского земства управа предлагает пока приостановиться на время только дальнейшим устройством колодезей и внести в смету 1902 года только одну тысячу рублей для покрытия уже произведенных расходов.

В 1910 году в Дмитрове родилось 230 человек, умерло 227. Естественный прирост равен всего трем человекам. До года умерло 49 детей (21,3 процента родившихся), от года, до пяти лет умерло 25 человек.

В 1913 году Дмитров дал 236 рождений и 198 смертей. Прирост составил 38 человек. На первом году жизни умерло 39 человек, что составляет 16,5%. В возрасте от 1 до 14 лет умерло 32 человека. Эти данные приводит в своем отчете санитарный врач Кац Я.Ю. Он же докладывал на Санитарном Совете о положении дела устройства водопровода в Дмитрове. Согласно заключению гидрогеолога и санитарного врача, собрание уполномоченных наметило устройство буровой скважины близ больницы, с двигателем и водонапорной башней. В первую очередь предположено устроить водопроводную линию длиной в 1200 сажен. Необходимый расход исчислен в 26500 рублей. Уездное собрание ассигновало на это дело 5000 рублей, при условии снабжения водой больницы. Собрание уполномоченных решило просить у губернского земства ссуду из страхового капитала в сумме 7500 рублей и безвозвратное пособие в сумме 2500 рублей. Остальные 11250 рублей предположено исходатайствовать из фонда по борьбе с холерой (в то время водопровод так и не был устроен: не было денег, а затем помешала война. Водопровод был проведен только в 1920 году). Скважину, правда, пробурили, но пришлось опять ее закрыть, т.к. вода вытекала, прямо на улицу. Средства были направлены на помощь раненым и устройство госпиталей.

Далее Я.Ю. Кац пишет: «Деревянный колодезь, снабжающий водой лечебницу, не дает достаточного количества воды. Ввиду значительных затрат, связанных с устройством скважины (скважина предполагается в 400-500 футов) возникло предположение об использовании ее и для водоснабжения города, которое в настоящее время крайне неудовлетворительно: часть города пользуется водой из мелких деревянных колодцев, другая из крайне загрязненной речки, третья совсем не имеет доступной воды и вынуждена возить ее издалека. Обследование, произведенное гидрогеологом совместно с санитарным врачом, показало на невозможность устройства самотечного водопровода с использованием родников, находящихся близ города, ввиду недостаточной высотной разницы и недостаточного дебета родников; остановились на мысли о скважине.

Следует отметить также осмотр речки Сретенки, по жалобе жителей Дмитрова, пользующихся из нее водой для питья, на загрязнение ее свалками навоза с городских площадей. Согласно заключению санитарного надзора, навоз был убран.

Чтобы попытаться создать возможно более полную картину состояния и развития дела здравоохранения в Дмитровском уезде, приходится временами отступать от точной хронологии и возвращаться назад. Итак, к 1903 году уезд уже разделялся на 17 участков, из которых только в трех совсем не было коечного лечения, а в остальных 14-ти были устроены госпитали, имеющие общие, заразные и родильные отделения. Радиус медицинских участков значительно сократился, и больницы в большинстве участков приблизились к населению на расстояние 6-12 верст.

Но несколько участков еще оставались непомерно большими: Дмитровский 22 версты, Гарский и Раменский по 20 верст, Рогачевский 14 верст. Это заставило Санитарный Совет еще в то время отметить, что районы Ассауровский, Деденевский, Стариковский, Куликовский, Синьковский и Костинский недостаточно обеспечены медицинской помощью и нуждаются в устройстве медицинских участков с лечебницами. Но земство и врачебная организация все свое внимание направили на благоустройство уже открытых лечебниц и на развитие в них специализации и квалифицированной работы. За время с 1903 по 1914 годы в существующих лечебницах открывались новые отделения: заразные, родильные, хронические; производилась постройка новых госпитальных и служебных зданий; проводились санитарные улучшения в виде устройства в лечебницах водопроводов, полей орошения, оштукатурок зданий, покрасок; увеличивалось количество персонала, строились операционные, приглашались хирурги, пополнялись инструментарии, покупались микроскопы и т.д.

Почему возникала необходимость в специализации? Дело в том, что обычный участковый врач был не только терапевтом, но и хирургом, сам делал операции (в каждом отчете дается список). Так, в 1913 году двумя участковыми врачами Дмитровской больницы было сделано 273 операции, среди которых – сложные полостные, трепанация черепа и даже удаление зубов. Такая нагрузка сокращала век земского врача. Кроме того, чтобы не отставать от последних достижений науки, врачи считали себя обязанными периодически пополнять и обновлять свои профессиональные знания и навыки. Порой это было сопряжено с довольно значительными трудностями как чисто физическими, так и денежного характера. Вот, например, с небольшими сокращениями отчет о научном отпуске за 1903 год врача Рогачевской больницы Григорьева Е.П. Он очень характерен прежде всего своей выразительностью. Что научный длительный отпуск необходим для врача, – об этом долго говорить не приходится. Трепля свои нервы изо дня в день, измеряя колебания своего душенастроения скачками температурных и иных кривых своих пациентов, благополучием участка, земский врач измочаливается довольно быстро и, действительно, к 10 годам изживает свой век, век земского врача, как говаривал профессор Остроумов, (работали земские врачи без выходных дней; однажды была попытка ввести выходные по вторникам, но они оказались свободными только от амбулаторного приема, да и то не всегда. В госпиталь же врач все равно должен был приходить). Поэтому надежда на трех-четырехмесячный отпуск начинает питать врача задолго еще до трехлетнего цикла. В этой надежде таятся и широкие планы специализации, и о разрешении целого ряда научных недоразумений, и мысль, что с обогащением научными сведениями меньше станешь волноваться у постели больного. Не чужда, конечно, и дума об отдыхе, о возможности осветить свое духовное «я», дать отдохнуть нервам, устранив хотя бы на время треплющие их повседневные мелочи. Кое-что из этих надежд сбывается: знаниями врач обогащается, но далеко не в том объеме, как это намечено. Нервами, быть может, и отдохнет в силу отсутствия ответственности за больного и этих повседневных мелочей. Но отдохнуть в этот срок совершенно нельзя. Силы и физические, и энергия уходят на усвоение предметов изучения, т.к. срок с 7 января и до Пасхи уходит целиком на научные занятия. Кто уже был в научной командировке, тот еще помнит, вероятно, что ютиться приходите не всегда в удобной комнате, есть приходится в свободные перерывы между занятиями, да и не всегда гигиенично (особенно в Петербурге), рабочий день подчас проводишь на ногах. Все это значительно отражается на здоровье врачей, то и дело узнаешь, что тот или другой из товарищей заболел. Особенно трудно приходится со столом. Все «польские» столовые недоброкачественны, домашний стол сыскать трудно, столовая же «Общества врачей, приезжающих в Петербург», не функционирует уже второй год. Таким образом, врач возвращается из отпуска утомленным и к работе, интенсивной работе мало пригодным, хотя и с запасом знаний; через 2-2,5 недели ему надо снова впрячься в лямку своих обязанностей, за эти же две недели надо подвести итоги своим занятиям, подготовить отчет о них. Достаточно взглянуть на отчеты по лечебницам, врачи которых уже пользовались научными отпусками, для того чтобы понять, что население, земство от таких отпусков выигрывают: амбулатория и госпиталь работают полнее и шире. Но, поставленный в необходимость жить на два дома, врач живет, во многом себе отказывая, реставрируя подчас свою студенческую жизнь, с ее даже необеданиями. Вот статьи бюджета врача, пользующегося научным отпуском (Григорьева Е.П.) в весеннем семестре 1903 года: практические занятия по хирургии, курс Прокофьевой – 12 рублей, оперативная хирургия на трупах, курс доктора Ауэ – 12 рублей курсы профессора Отта (клиника) – 21 рубль, взнос в пользу института – 10 рублей. Итого 55 рублей.

Это самая скромная расценка; курс доктора Трахтенберга, работы в Старо-Екатерининской больнице бесплатны, но расходов все же требовали; в общем, на все эти работы ушло рублей 15. Таким образом, все курсы, по самой скромной расценке, отымут из скромных средств земского врача не менее 70 рублей. За самую скромную комнату надо заплатить не менее 18-20 рублей в месяц, стол, хотя бы в той же «польской» столовой 12 рублей (стол плохой), да другие расходы: конки, извозчики, чай, прачка и т.д. – потребуют не менее 10-15 рублей. Итого на квартиру уходит 45-47 рублей ежемесячно. Если исчислить расходы по поездке в отпуск и обратно в 20-25 рублей, при условии усовершенствования в Петербурге и Москве, то в общей сложности ежемесячно во время командировки врачу от жалованья надо отчислять около 70 рублей, что для семейного врача представляется совершенно невозможным. Врач из своего личного заработка тратит значительную сумму на улучшение земской медицины у себя в участке. В самом деле: частная практика каждым земским врачом сводится до минимума, совместительство, могущее дать побочный заработок, принципиально отвергнуто, и у земского врача, если только он не рантье, ничего другого не остается, как, заняв ту или другую сумму, все же ехать учиться. Но и это еще не все. Нагрузка на врачей была не только чисто врачебной. Им приходилось быть и хозяйственниками, и самыми строгими экономистами. Так, в 1904 году Санитарный Совет выделил специальную комиссию в составе врачей Новохатного, Григорьева и Сегаль. Комиссия выписала из лечебниц образцы белья и, рассмотрев его, пришла к заключению, что в лечебницах нужно иметь следующее белье: соломенники или из небеленой парусины по 26 копеек аршин, или из деревенского холста, или из светлого тика по 32 копейки аршин. Работа соломенника стоит 10 копеек, итого вещь будет стоить из небеленой парусины 1 рубль 66 копеек, а из тика 2 рубля 2 копейки. Комиссия находит, что цветной материал для рубах мужчин, которые часто, в особенности летом, не надевают халатов, будет более похож на обыкновенную крестьянскую рубаху. На рубаху пойдет 5 аршин и на детскую 3 аршина.

Работа стоит 12 копеек, таким образом, рубаха мужская будет стоить 1 рубль 12 копеек, а детская 72 копейки. Косынки для больных и сиделок следует делать из мадепалама по 21 копейке за аршин. Следует делать платками по 1 аршину в квадрате, 3 копейки за работу, итого вещь будет стоить 24 копейки. Ввиду того, что материалы дешевле всего и лучше всего можно получить только в Москве, то, вместо того, чтобы доставлять в лечебницы материал в сыром виде, лучше отдать в Москве же его в шитье и затем уже в готовом виде доставлять в лечебницы.

Расценок работного дома очень недорогой. Комиссия находит, что еще удобнее было бы, если бы в Управе имелись образцы разных материалов, по которым лечебницы могли бы делать заказы Попечительству о бедных.

В расценке работного дома точно указано, какой ширины, какой материал, цена его и сколько идет материала, на ту или другую вещь.

Но и это еще не вся нагрузка, падавшая на плечи земских врачей. Не существовало и аптек, для «вольной» продажи медикаментов, и врачам приходилось самим ездить по Москве от одного частного поставщика к другому, выбирать, где медикаменты дешевле и лучшего качества и, с санкции Санитарного Совета, выделять из бюджета деньги на закупку. Для этого существовала аптечная комиссия, которую с 1909 года возглавлял С. Н. Ивановский. В 1910 году он докладывает на заседании Санитарного Совета: «Аптечная комиссия, рассмотрев предложения разных фирм, а также на основании сведений, собранных в Москве при ознакомлении с разными поставщиками, остановилась на следующих соображениях: суровую марлю выписать бинтами от Брикошина, т.к. у него кусок обойдется в 75-78 копеек, между тем как у Андреева марля меньшей доброты обходится в 85 копеек. Гигроскопическую марлю также выписать от Брикошина, у которого пуд обходится в 30 рублей, между тем как у Андреева она обходится в 41 рубль 55 копеек.

В 1907 году во всех лечебницах уезда было 195 коек. Одна койка приходилась на 661 человек населения.

К июлю-августу 1913 года относится начало деятельности лаборатории в Дмитровской больнице. Лаборатория помещалась в коридоре и на лестнице ныне терапевтического отделения. Для дезинфекции служил ящик-сундук, устроенный по схеме С.Н. Ивановского слесарем Солдатенковым. Дезинфекция была формалиновая. Дезкамера была устроена лишь в 1920 году в пристройке к прачечной. В отчете врачей Дмитровской земской больницы за 1913 год говорится: «К июлю-августу 1913 года удалось организовать лабораторию настолько, что явилась возможность производить более сложные исследования, как, например, бактериологические, патолого-гистологические и др. На меблировку лаборатории истрачено всего 17 рублей 30 копеек» Приобретены: этажерка – 2 рубля, стол для патолого-гистологических исследований – 6 рублей, 2 стенных полки и стол для уборки посуды – 3 рубля 50 копеек, спирто-калильная лампа для освещения – 5 рублей, 80 копеек, термостат примитивной конструкции – 6 рублей, примус подержанный – 2 рубля. Наибольшее количество исследований падает на дифтерию. Последние в большом масштабе стали производиться только с октября. Такое опоздание объясняется, отчасти, тем обстоятельством, что не было аппарата для уплотнения сыворотки: стоимость его по каталогу – 20 рублей. Затруднение удалось обойти, использовав для указанной цели случайно имевшуюся жестяную баню, служившую для приготовления парафиновой бумаги. Стоимость, таким образом, наиболее дорогой среды (для посева на дифтерит) обходится в 3, 3 копейки. Потребление топлива в расчет не принимается. Наиболее ходкие клинические исследования, например, крови, применялись крайне редко. К сожалению вряд ли и в будущем это возможно, т.к. имеется крайняя нужда в хорошем микроскопе. Старый для этих целей не годится.

Нужды Дмитровской больницы, заявленные еще в предыдущие годы, но не осуществленные до сих пор по недостатку средств, суть следующие постройка нового колодезя, устройство подвала для керосина, устройство дезинфекционной камеры и помещения для хранения одежи заразных больных, увеличение квартирных денег фельдшерскому персоналу хотя бы до 12 рублей 50 копеек в месяц, (так называемые «квартирные деньги» выдавались тем членам персонала, которые не имели квартир на территории лечебницы и вообще ведомственных, которых не хватало, и вынуждены были снимать жилье в городе у частных лиц). В 1913 году С.Н. Ивановский докладывал на заседании Уездного земского собрания: «Согласно поручению редакционной комиссии, вопрос о постройке квартир для 2-х врачей и 5-ти лиц фельдшерско-акушерского персонала при Дмитровской больнице был подвергнут обсуждению в особой комиссии, в состав которой вошли врачи Дмитровской больницы, санитарный врач и инженер. Комиссия рассмотрела 2 проекта: Один 2-этажный каменный дом для всех, постройка которого обойдется в 20 тысяч рублей, или 3 деревянных дома, которые обойдутся в 17 тысяч рублей». Комиссия высказалась за последнее, причем места для их расположения, по мнению комиссии, достаточно на больничной усадьбе, (эти дома были выстроены только в 1917 году).

В 1908 году в уезде случаев натуральной оспы было 83, в 1909 – 116, в 1910 – 65, в 1911 – 92 в 31 селении. Повторение из года в год заболеваний натуральной оспой вновь наводит на мысль о необходимости соответственных мер, и на первом плане исчерпывающей вакцинации и регулярной ревакцинации. Проведение этих мер возможно лишь в том случае, если медицинский персонал будет усилен настолько, чтобы иметь возможность посвятить достаточное время оспопрививанию (объезд селений, беседы с населением, подворный обход, учет населения). В особенности это касается Богословского и Булаковского участков, где, по-видимому, оспа свила себе прочное гнездо, (эта выдержка – из отчета врачей Дмитровской земской больницы за 1911 год).

Следует отметить необыкновенно самоотверженную работу всех без исключения врачей уезда. Это особенно ясно проявлялось во время всеобщей опасности или исключительных случаев. Так, в 1913 году ветеринарным врачом Дмитровского участка было сообщено о сибирской язве на людях на кожевенном заводе Романова, где в очень короткий срок переболело 6 рабочих, из которых один умер. Все переболевшие заразились от одной партии кож в 700 штук, пришедшей из Казанской губернии и приобретенной владельцем завода на Нижегородской ярмарке. На заводе были приняты все возможные меры против распространения инфекции. Все помещения завода дважды были дезинфицированы, мелкие орудия обработки кож и рабочая одежда были сожжены, сам завод до производства дезинфекции временно приостановлен. Все это было сделано по настоянию врачей Дмитровской больницы и не без сопротивления со стороны владельца, для которого остановка завода была невыгодна. Больше того, когда стало известно, что рабочие поражены именно инфекцией сибирской язвы (при бактериологическом исследовании срезов кож в только что организованной лаборатории), то врачи для определения эффективности новой тогда сибиреязвенной вакцины прививали ее на себе. К сожалению, имена этих врачей не подписаны в отчете за год, и можно только догадываться о том, что это были служившие в то время в Дмитровской больнице земские и, возможно, также городской врач, т.к. завод Романова находился на городской территории (сейчас не сохранился, т.к. по этому месту прошел канал им. Москвы в районе пристани Дмитров). Для врачей это была обычная работа, потому они и не указали своих имен.

С начала войны 1914 года возникает, новая организация - Всероссийский земский союз. Дмитровское земство решило, со своей стороны, принять посильное участие в организации лечебниц для раненых. В центре этой организации стали земские лечебницы, известное число коек предоставили фабричные, а также были устроены специальные лечебницы там, где находились для этого подходящие помещения, и было удобное сообщение с Москвой. Благодаря содействию жителей удалось осуществить помощь раненым даже в больших масштабах, чем это намечалось вначале. В земской лечебнице специально для раненых было выделено 50 коек, в городской Тугаринонской богадельне – 40, в общественном собрании – 50, в фабричном корпусе Немковых – 70, в доме графини Милютиной – 8, в Надеждине, в имении Т.Н. Поливановой – 40, в имении графа Олсуфьева – 12, в лечебнице Покровской мануфактуры – 50, в монастырской гостинице на станции Влахернской – 60, на даче Т.В. Олсуфьевой – 30, в доме Аигиных – 25, и т.д. Все помещения предоставлены бесплатно частью с отоплением, оборудованием и содержанием. В помощь постоянному медицинскому персоналу приглашено 7 врачей, 8 фельдшериц и 15 сестер милосердия. Все это оказалось необходимым, т.к. часть врачей была призвана, а большинство врачей и других медицинских работников добровольно ушли на фронт, и многие там погибли, Среди добровольцев – врачи Гуленко Николай Федорович, умер от тифа во Львове. Еще раньше умерла от чумы в Харбине врач Лебедева, к сожалению, не известно ее имя и отчество или хотя бы инициалы. Умерла, заразившись от больного тифом, врач Орудьевской больницы Иноевс-Тимофеева Елена Константиновна. Погибла на фонте врач Мерзон Полина Григорьевна. Ее зарубили шашками казаки в Могилеве. Она недолго проработала в Дмитрове, всего два года, но за это время успела зарекомендовать себя как активная революционерка-общественица: ей удалось организовать социал-демократический кружок для рабочих Галкинского завода. Полина Григорьевна обладала настолько скрытным, замкнутым характером, что даже ее близкие не знали, что, помимо врачебной, она занимается и революционной деятельностью. Поэтому, к сожалению, более подробных сведений о ней обнаружить не удалось. Ушли добровольно на фронт Коняров Петр Захарович, Кузнецов Дмитрий Павлович – хирург из Рогачевской больницы. Очевидно, он тоже погиб, т.к. больше никаких сведений о нем не имеется. Ушли на фронт фельдшер Белов Николай Васильевич, врачи инфекционисты Дмитровской больницы супруги Степаненко Александр Андрианович и Мария Яковлевна. Т.е., медицинская организация и здесь проявила себя с самой лучшей стороны.

Новый этап в развитии дела здравоохранения начался после 1917-го года. Изменилась сама конструкция управления делом здравохранения. Вначале им ведал Земский отдел, а к концу 1918 г. образовался особый отдел здравоохранения, как часть Уисполкома, который и повел совместно с врачебно-санитарной организацией и Санитарным советом все врачебно-санитарное дело в уезде. Новая власть поддержала и укрепила те принципы и то направление в медицинском деле, которое в уезде существовало и раньше. Положение о том, что медицинская помощь должна быть врачебной, бесплатной и равно доступной для всех, не подверглось ни малейшим сомнениям и изменениям. Наоборот, был поставлен вопрос о дальнейшем развитии дела и в приближении медицинской помощи к населению, и в широком развитии специализации и квалификации медицинской помощи. Однако с самого начала на долю только что возникшего Отдела здравоохранения выпало очень тяжелое положение. С 1918 г. на всю страну, в том числе и на Дмитровский уезд, обрушилась громадная волна целого ряда эпидемий. Испанка, сыпной и возвратный тифы, оспа, а также начавшийся голод потребовали в спешном порядке чрезвычайного напряжения сил и средств Отдела здравоохранения. Справиться с обрушившимися на уезд эпидемическими бедствиями теми средствами, какими уезд располагал, оказалось совершенно невозможным.

В 1919-1920 годах смертность в уезде стояла очень высоко. 42,3%, благодаря чему в уезде не только не получилось прироста населения, а, наоборот, убыль. В последующие годы снизилась и рождаемость, так что в 1922 г. снова была убыль населения на 4,1%, и лишь в последующие годы прирост стал медленно увеличиваться

В конце 1920-го года, в жизни Дмитровской санитарно-врачебной организации возник новый перелом. В связи с организацией новых уездов: Сергиевского и Ленинского (ныне Загорский и Талдомский), к которым отошли значительные части Дмитровского уезда. Туда попало 11 лечебниц.

В 1921 году Отделом здравоохранения был поднят вопрос о развитии в уезде зубоврачебной помощи. С этой целью в том же году в уезде были открыты 3 зубоврачебных кабинета. По одному при Дмитровской и Рогачевской лечебницах и один в Дмитрове самостоятельный, для детей школьного и дошкольного возраста. Но в 1922 году, когда кончились эпидемии, два кабинета при лечебницах сократили по распоряжению мосздрава, и осталась только школьная зубная амбулатория. Первым врачом, в 1921г. в эту амбулаторию была приглашена Антонина Ивановна Крашенинникова, проработавшая заведующей до 1959 года. В первые годы своей работы она одна вместе с помощницей, которая была и няней, и уборщицей, и выполняла всю подсобную работу, принимала в течение дня по 40-50 человек: на приемы приходили не только школьники, но и взрослое население, и врач никому не отказывала. В 1923 г. открывается еще один зубной кабинет при Яхромской фабрике для своих рабочих.

Таким образом, лечебная организация уезда, развиваясь и претерпевая изменения, в 1923 году выглядела так: 10 участковых лечебниц, 4 приемных покоя для оказания первой помощи рабочим и одна зубная амбулатория, как особое учреждение. Все эти лечебные учреждения имели амбулатории, в которых велся бесплатный прием приходящих больных, с бесплатной же (до 1936 года) выдачей им лекарств. В 9-ти лечебницах имелись, кроме того, еще и госпитали также для бесплатного помещения больных. Во всех лечебницах вместе было 190 коек. Весь персонал составляли 20 врачей, 2 зубных врача, 2 фармацевта, 41 человек среднего медицинского персонала, 10 хозяйственного персонала, 56 сиделок и 59 лиц младшего технического персонала.

Как уже говорилось, конец. 1918 – начало 1919-го и 20-е годы были отмечены эпидемиями сыпного и возвратного тифа, натуральной оспы и голодом. Дмитровская и Рогачевская лечебницы не могли вместить всех больных, и были открыты вспомогательные стационары в Дмитрове, в здании бывшего монастыря, наверху главного здания. Современных средств лечения – глюкозы, витаминов, антибиотиков тогда не существовало, и лечение сводилось в основном к чистоте и уходу, которые также требовалось обеспечить.

Несмотря на трудное время и нехватку рабочих рук, в больницах продолжалось, хотя и не в запланированных масштабах, очередное строительство и расширение уже существующих корпусов. В 1920 году была закончена артезианская скважина с трехэтажным зданием для мощного по тому времени двигателя, слесарной мастерской, запасным баком для воды, и введено электрическое освещение. Сейчас в здании бывшей водокачки находится больничная аптека и склад белья.

Вопрос о водопроводе и электрическом освещении больницы уже не раз поднимался и раньше, но не реализовался по недостатку средств Последний отчет земской управы датирован 16 октября 1917 года – за 9 дней до революции. В нем говорится: «Уже давно Дмитровская лечебница испытывает затруднения в снабжении водой, т.к. имеющийся в больнице старый срубовый колодезь не может, по недостатку воды, обслуживать больницу надлежащим образом. Кроме того, летом и осенью и особенно весной он сильно загрязняется потоками по срубу с поверхности земли. Воды в колодезе временами бывало так мало, что приходилось останавливать качку, чтобы дать возможность набраться воде. Решили попытаться путем бурения достать воду. Вода хорошего качества и в достаточном количестве найдена на глубине 160 футов. Теперь необходимо оборудовать колодезь. Построить над скважиной здание для помещения двигателя и насоса. Таким образом, давно наболевший и острый вопрос о снабжении Дмитровской больницы водой разрешится в положительном смысле. Вместе с тем, может разрешиться и другой, важный не только для Дмитровской больницы, но и для населения всего уезда вопрос. Дело в том, что Губернский Комитет наметил Дмитровскую больницу в числе тех, в которых он имеет в виду устроить в первую очередь рентгеновский кабинет, для каковой цели он ассигнует соответствующую сумму на приобретение и установку самого кабинета, динамомашины и прочего, при условии, если в больнице найдется помещение для устройства станции. Значение же рентгена в медицине, как для распознавания болезней, так и для лечения их, настолько велико и общеизвестно, что не стоит здесь на нем долго останавливаться. Это хорошо известно многим из господ гласных по собственному опыту, особенно тем, кто имеет несчастье быть раненым на войне. Для рентгена необходима электрическая станция. Устраивая последнюю, нужно иметь ввиду, что больница имеет 10 тысяч рублей пожертвованных на оборудование зданий больницы электрическим освещением. Таким образом, от Земства потребуется ассигновка в 15 тысяч рублей. Эта затрата со стороны Земства в дальнейшем окупится, т.к. электрическое освещение больницы обойдется дешевле керосинового, не говоря уже о других удобствах и преимуществах его».

Устройство дополнительных полей орошения вызывается крайней недостаточностью площади существующих теперь полей и крайней степенью их перегрузки нечистотами, которая в настоящее время еще больше усилится с открытием двух новых заразных бараков и двух жилых домов с пятью квартирами для персонала.

Дальнейшая хронология развития Дмитровской больницы выглядит следующим образом: продолжается специализация по отраслям, приглашаются соответствующие специалисты. В 1921 г. приступила к работе отоларинголог Анна Петровна Седова, в 1925 г. – доктор Эндека Элефтерий Павлович, в 1924 г. организована первая детская консультация с заведующей Контиевской Екатериной Васильевной, в 1926-27 годах введены должности невропатолога, педиатра и терапевта для амбулаторного приема. На эту последнюю должность была приглашена врач Захарчук Валерия Иосифовна, ныне почетный гражданин Дмитрова.

В 1920 году начал работу первый патологоанатом, а позже судебный эксперт, кандидат медицинских наук Василий Петрович Никольский.

С 1921 года введена и должность врача только по квартпомощи, но никакого транспорта не было, и приходилось обходить весь город пешком. Это было настолько трудно, что эта должность часто пустовала, и вызовы обслуживались врачами по графику дежурств. Позже больнице был выделен в качестве транспортного средства старый грузовик, в кузове которого был установлен большой фанерный ящик, а в нем носилки. Так перевозили больных в отделение для госпитализации.

В 1929 году была учреждена должность окулиста, а также приглашена лаборантка. Так в основном была закончена специализация больницы.

Главным врачом до 1933 года был Сергей Николаевич Ивановский.

Продолжалось и строительство больницы. В 1926-27 г.г. построено здание кухни, после длительного перерыва – в 1939 г. – новое здание роддома, которое во время войны использовалось как госпиталь.

В 1935-36 г.г. введено круглосуточное дежурство среднего медицинского персонала по всем отделениям.

В 1936 г. при больнице была открыта школа медсестер, в 1955г. она преобразована в училище.

В 1941 году, уже во время войны, выяснилось, что в больнице засорился водопровод, трубы которого, имевшие малый диаметр, были проложены еще в начале века. Сотрудники больницы вышли на ремонт водопровода, и в выходные дни провели земляные работы на протяжении 500 метров в тяжелом осыпающемся грунте. Обязанности бригадира взяла на себя старшая сестра Екатерина Сергеевна Медведева. Пайки были скудными, для питания употребляли выбоину из мешков муки.

В 1954 г. при больнице была открыта поликлиника в новом здании, в 1955 г. – хирургический корпус, в 1956-1957 г. – терапевтическое и детское боксированное отделения, в 1959 г. инфекционное отделение переведено в здание бывшей амбулатории, где оно находится и сейчас. Больница приобрела, за исключением некоторых деталей, тот вид, который она имеет и в настоящее время.

В 1970 г. в районе было 307 врачей и 1068 средних медицинских работников. Озерецкий и Кульпинский медпункты преобразованы во врачебные амбулатории. Централизована скорая неотложная помощь, имеющая подстанции в Рогачеве, Деденеве, Яхроме. В 1970 г. на ремонт медицинских учреждений было выделено 180 тысяч рублей.

В «Обзоре двадцатипятилетней деятельности (1865-1800г.г.) Московского земства», в разделе «Попечение о народном здоровьи» (земская медицина), изд. Москва, тип. Иноземцева, 1891г., в частности, говорится: На основании сведений уездного врача Н.И. Лаврова, заведовавшего Дмитровской городской больницей еще во времена Приказа (Приказа общественного призрения, доземская организация благотворительности), можно с достоверностью сказать, что в уезде до введения земских учреждений не существовало почти никакой медицинской организации. Обязанность пещись о здоровьи сельского населения лежала на помещиках или крестьянских обществах. Для лечения казенных крестьян назначался от правительства на два уезда (Дмитровский и Клинский) один врач, в распоряжении которого было несколько фельдшеров и казенные медикаменты.

В случаях появления повальных эпидемических болезней в селениях меры против дальнейшего распространения их принимались уездным врачом при содействии Комитета народного здравия и полиции. В чем выражалось содействие этого комитета, в настоящее время выяснить трудно. Уездный врач также должен был принимать меры против распространения эпидемий и оказывать помощь населению в случаях, не терпящих отлагательства. Городское население имело своего врача и больницу. Но в больнице до введения земских учреждений лечились большей частью нижние воинские чины и питомцы, ибо плата за лечение (6 руб. 50 коп. в месяц) и ограниченное число мест затрудняли доступ в больницу лицам крестьянского и мещанского сословий. Цифра ежегодно лечившихся в больнице не превышала ста человек. В уезде же никаких лечебных заведении не существовало. Оспопрививание производилось в городе лекарскими учениками, а в селениях крестьянами – оспенниками. Деятельность оспопрививателей контролировалась уездным врачом, которому они доставляли списки о числе привитых детей. Лимфа для привитий выписывалась из воспитательного дома на счет волостей в определенном количестве, снималась от удачно привитых, а затем уже прививалась с ручки на ручку. Дмитровское земское собрание стало обнаруживать свою деятельность по вопросам медицинским и санитарным с 1866-го года. В этом году в уезде появилась эпидемия тифозной горячки, давшая до 50% смертности. Дмитровская уездная земская управа, за неимением земских медицинских органов обратилась в комитет народного здравия с просьбой принять меры против развивавшейся эпидемии. Были командированы на место эпидемии уездный врач и член врачебного управления, но, вследствие недостатка денежных средств, представители официальной медицины ничего не в состоянии были предпринять против широко уже распространившейся эпидемии, и ограничились тем, что констатировали факт ее появления. Вследствие доклада Дмитровской земской управы об этом земскому собранию, последнее постановило пригласить для уезда двух врачей с жалованьем по 500 рублей и двух фельдшеров с жалованьем по 120 рублей в год, назначив врачам пункты для жительства верстах в 20 от Дмитрова и обязав врачей подавать немедленно медицинскую помощь во всякое время у себя на пунктах, выезжать к больным в том случае, если тяжелый характер болезни будет удостоверен мировым посредником или священником, и принимать меры при появлении эпидемических заболеваний. С 1866 по 1870 год врачебный персонал очень часто менялся в уезде, и земская управа, сознавая неудобство такой частой перемены лиц врачебного сословия, и, может быть, отчасти из экономических соображений, предложила земскому собранию обязанности земских уездных врачей возложить за известное вознаграждение на уездного врача, заведование же городскою больницею поручить старшему врачу квартировавшей в это время в Дмитрове артиллерийской бригады. В 1870-71 годах появилась в уезде холера. Один земский врач, он же и уездный, не в состоянии был оказывать помощь всем заболевающим по всему уезду, поэтому многим из заболевших не оказано было медицинское пособие. Это обстоятельство заставило земскую управу предложить земскому собранию устроить фельдшерские пункты в уезде, и, разделивши уезд на два медицинских участка, пригласить на службу земства врачей, не связанных никакою другою службою. Врачи были обязаны жить в уезде и объезжать фельдшерские пункты один раз в месяц. Эта система организации медицинского дела в уезде продолжалась до 1876 года. В 1875 году делегат от врачей Дмитровского земства, участвовавший в губернском съезде земских врачей, внес через управу в земское собрание предложение съезда о замене фельдшерской системы врачебно-стационарною, как самою целесообразною. Предложение это было принято, и в 1875 году устроена лечебница в селе Рогачеве на 10 кроватей. В 1881 году устроена лечебница в селе Хотькове также на 10 кроватей, а в 1887 – в Раменье на 7 кроватей. (По разным сведениям, разные даты основания лечебниц в селах уезда объясняются тем обстоятельством, что далеко не всегда больницы эти сразу получали собственные здания. Чаще всего они вначале, иногда, даже в течение первых лет своего существования, размещались в снятых внаём помещениях у частных лиц. Поэтому в различных источниках может быть указана, как дата собственной постройки больничного здания, так и дата ее открытия в снятом внаём помещении. Эти даты не всегда совпадают). В лечебницы Дмитровского земства принимались больные всех званий и состояний, причем крестьяне и мещане бесплатно, а лица других сословий с платой по 15 копеек в сутки. Плата за лечение лиц военного ведомства и питомцев утверждалась, как и везде, ежегодно министерством. Приходящие больные из крестьян и мещан своего уезда получали лекарства даром при своей посуде, а лица привилегированных сословий и жители других губерний платили за совет и лекарство 20 копеек. Впрочем, лица привилегированных сословий получали за эту цену лекарства только в сельских лечебницах, в городе же они имели даром лишь совет с рецептом, а лекарства должны покупать в вольной аптеке. Плата, как за госпитальное, так и за амбулаторное лечение с крестьян уезда и мещан уничтожена постановлением земского собрания в 1882 году, а в 1886 году изменена 20-копеечная плата и с приходящих больных крестьян Московской губернии. Вопрос о плате за лечение возбуждался в Дмитровском санитарном совете в 1888 г., причем почти все члены совета высказались против какой-бы то ни было платы. Перед началом года каждый участковый врач составлял для своего участка список медикаментов, необходимых перевязочных средств и инструментов и представлял его в управу, которая уже и выписывала все требуемое от дрогистов. Приготовлялись медикаменты в лечебницах фельдшерами под наблюдением врачей.

Кроватей в специальных лечебных заведениях земство не имело, но оно ассигновало ежегодно 200 рублей на отправку укушенных бешеными животными для лечения в больницу имени Государя Императора Александра III в Москву.

Аптек с правом вольной продажи лекарств в уезде нет (1891 год), земство имеет богадельню на 25 призреваемых. В эту богадельню помещаются обыкновенно престарелые и неизлечимые лица обоего пола крестьянского и мещанского сословий, не имеющие родных и служащие обременением для обществ. Порядком и хозяйством в богадельне заведует лицо, ведущее хозяйство и в городской больнице.

Сведения об эпидемиях получаются врачами, главным образом, через амбулаторию и земскую управу и редко от частных лиц. Если эпидемия существует в селениях, находящихся на 10-15-верстном расстоянии от участковых лечебниц, то первые случаи заболевания появляются обыкновенно в амбулаториях. От амбулаторных больных нередко получаются сведения о числе заболевших. В случае появления эпидемии врачи командируют одного из фельдшеров или выезжают сами на место, подают медицинскую помощь и, смотря по характеру и распространенности болезни, делают распоряжение об эвакуации больных в лечебницу, а фельдшер по их указаниям производит дезинфекцию домов и вещей. Если число заболевших очень большое, оставляют фельдшера на месте с поручением ежедневно посещать больных, давать лекарство и производить дезинфекцию там, где она окажется возможною и необходимою. Врач в этих случаях время от времени выезжает на место эпидемии, руководит деятельностью фельдшера, следит за дальнейшим ходом эпидемии. В случае появления эпидемических заболеваний тяжелого характера и с большим процентом смертности устраивается в местности, пораженной эпидемией, временная лечебница, для которой отводится в селении какая-либо изба. Самый длинный путь, по которому доходят до земских врачей сведения об эпидемиях, это через местную полицию. Этим путем получаются иногда первые сведения лишь об эпидемиях, появляющихся верст за 20-25 от участковой лечебницы.

Обыкновенно сельские старосты доносят уряднику, последний – становому, этот – исправнику, а исправник в местную земскую управу. Пока дела об эпидемиях движутся на бумаге от одной инстанции к другой, эпидемия успевает принять большие размеры и перейти в смежные селения. Борьба в подобных случаях с эпидемиями становится очень трудною для медицинского персонала, ибо врачу и фельдшерам приходится ездить в разные концы участка при слабой надежде остановить эпидемию.

Оспопрививание в уезде ведется студентами-оспопрививателями по участкам, определяемым уездным санитарным советом. Сельские старосты заранее объявляют в деревнях о приезде оспопрививателя. Последний едет из селения в селение, и прививает всех приносимых ему детей старше 3-х месяцев от рождения. В последнее время, по постановлению совета, священниками доставляются в земскую управу списки детей, родившихся и умерших в течение года (с 1-го по 1-ое апреля). Эти списки, вручаемые оспопрививателям, дают им возможность привить оспу всем детям, оставшимся в живых за год. Оспенный материал (детрит) получается из телятника, содержимого за счет губернского земства. Врачи поверяют списки привитых, и с этой целью объезжают несколько селений, и лично удостоверяются, удачно или неудачно привилась оспа, у показанных в списках детей. В школах оспопрививание производится врачами, но только тем из учащихся, коим оспа не была привита в детстве или же была привита, но неудачно

В результате архивных розысков и сопоставления личных воспоминаний ветеранов здравоохранения города Дмитрова и района удалось установить имена следующих медицинских работников, состоявших на службе в уезде в разные годы, начиная с 80-х годов 19 в. по 20-е г. нашего (20в.) века. Более ранние материалы сохранились лишь частично. Данный список также продолжает пополняться благодаря помощи краеведов, а также личных встреч автора с детьми и родственниками упомянутых медиков.

Врачи:

• Иноевс-Тимофеева Елена Константиновна
• Кузнецов Дмитрий Павлович
• Степаненко Александр Андрианович
• Степаненко Мария Яковлевна
• Гар Георгий Лукьянович
• Григорьев Евгений Павлович
• Корженевская Надежда Степановна
• Лебедева
• Маршева Варвара Ивановна
• Баталин Хаим Гиршевич
• Гуленко Николай Федорович
• Харизоменов Ксенофонт Нилович
• Коган Степан Григорьевич
• Коняров Петр Захарович
• Ивановский Сергей Николаевич
• Зубкова Екатерина Владимировна
• Ивонин Аполлон Елисеевич
• Новохатный Иван Васильевич
• Кац Яков Юрьевич
• Троцкий Владимир Борисович
• Смирнов Василий Александрович
• Аугспах Альфред Адольфович
• Вегилянская Мария Михайловна
• Леонович Екатерина Михайловна
• Шафранова Анна Семеновна
• Дементьев Владимир Михайлович
• Фрязинов Василий Никонович
• Анерт Елизавета Николаевна
• Королев Николай Александрович (или Сергей?)
• Гасабова Софья Павловна
• Ченыкаев Ю.В.
• Мерзон Полина Григорьевна
• Малышева Валерия Ивановна
• Буянова Екатерина Николаевна
• Калихман (или Михельсон) Ревекка Самойловна
• Розанов
• Ростовцев Григорий Иванович
• Горохов
• Лещинский
• Никольский Василий Петрович
• Ульрих Николай Иосифович
• Обухов Владимир Александрович
• Сегаль Михаил Лейбович
• Седова Анна Петровна
• Эндека Элефтерий Павлович
• Захарчук Валерия Иосифовна
• Фельдшера:
• Клятова. Анна Ивановна
• Кузнецова Лидия Ивановна
• Белов Николай Васильевич
• Черенкова Н.П.
• Благосклонова Н.П.
• Кузнецов Лаврентий Степанович
• Шидловская Мария Ивановна
• Воловик Ксения Никитична

При подготовке данной работы использованы следующие материалы;

1. Отчеты Дмитровской земской управы за 1868-1916 годы.

2. Архивы Московского генерал-губернатора (Приказ общественного признания) за 1829-1867 г.

3. Личные воспоминания ветеранов Дмитровского здравоохранения:

• Анны Адольфовны Теодорович
• Валерии Иосифовны Захарчук
• Антонины Ивановны Крашенинниковой
• Екатерины Михайловны Леонович
• Василия Петровича Никольского
• Веры Александровны Константиновой
• Наталии Сергеевны Ивановской

и краеведов:

• Ивана Михайловича Немкова
• Веры Михайловны Котовой
• Анны Михайловна Москвитиной
• Виктора Евдокимовича Каплина

Всем упомянутым лицам автор приносит сердечную благодарность.

4. Отчет Дмитровского Исполкома на декабрьской сессии 1970г. (газета «Путь Ильича» от 29.ХII.70.)

Перечисленные материалы находятся частью в музее, частью в архиве автора, материалы Приказа общественного призрения – в Архиве Москвы и Московской области, Москва.

5. Материалы Московского губернского земства (ежегодники и статистические ежегодники за 1867-1915 годы)

6. Дмитровский уезд Московской области. Справочное издание Дмитровского Уисполкома, 1924 год.

Материалы находятся в музее.

Ивановская Н.