Усадьба Надеждино

Усадьба Надеждино Дмитровского края. Дети дворян Норовых.

Приобрел усадьбу Надеждино на севере Дмитровского края Сергей Александрович Норов, отставной майор, саратовский губернский предводитель дворянства в начале 19 века.

Норовы – дворянский род, происходящий, по сказанию старинных родословцев, от выехавшего «из немец» в Новгород в XV веке, Василия Норова. Действительным родоначальником их был новгородский боярин Родион Васильевич Норов, переведенный в 1485г. великим князем Иоанном III на поместье в Коломну… Род Норовых внесен в VI часть родословной книги губерний Московской, Рязанской, Курской, Пензенской и Саратовской.

Перед большим домом, окрашенным розовой краской, с мезонином и колоннами, расстилался некогда луг, обсаженный розовыми кустами и белыми нарциссами, затем шли два пруда, окруженные небольшой рощей – серебристыми тополями, плакучими березами и несколькими дубами. Недалеко от дома стояла каменная церковь. От прежних хозяйственных построек, оранжерей и скотного двора ничего не осталось. В доме после революции размещалась кустарная учебно-показательная мастерская. Сегодня только разоренная церковь получила свое второе рождение.

У Сергея Александровича было 6 детей. Сыновья: Василий, Авраам, Александр и Дмитрий. Дочери: Евдокия и Екатерина.

Насколько различны бывают иногда характеры и судьбы людей, живущих в одно время, воспитанных в одинаковых условиях, в одном окружении, и тем более поражает эта разница, когда речь идет о родных братьях. В данном случае мы проследим судьбы двух братьев Норовых – Василия и Авраама, жизненные дороги которых разошлись и каждый из которых пошел своим путем.

Переезд в усадьбу позволил Норовым дать своим детям хорошее образование. Василия удалось устроить в Пажеский корпус, куда доводилось попасть далеко не всем знатным дворянам. Авраам поступил в благородный пансион при Московском университете.

Василий Сергеевич, учась в пажеском корпусе, обратил на себя внимание императрицы Марии Федоровны, которая приглашала его играть с наследником престола Николаем Павловичем. Любимой игрой мальчиков были оловянные солдатики. Однажды в игре армия Василия начала брать перевес и будущему императору Николаю Павловичу оставалось только смахнуть рукой солдатиков Василия. Оба главнокомандующих настолько разгорячились, что, забыв о положении, устроили кулачную потасовку. Больше Василия играть с наследником не приглашали.

Наступил 1812 г. Авраам оказался в действующей армии ранее брата. Но вскоре брат присоединился к нему, на отлично выдержав экзамен в Пажеском корпусе. В первый же день Василий принимает участие в битве на берегу реки Нары на Калужской дороге в составе лейб-гвардии Егерского полка. После изгнания французов Василий принимает участие в заграничном походе, где заслужил внимание начальников, любовь товарищей и солдат, которые, не щадя своей жизни, вынесли его, раненого, из французских рядов. Василий получает Орден св. Владимира 4 степени. Когда он вернулся в Россию, уже имеет орден св. Анны 4 степени, 3 степени с бантом, медаль в память войны 1812-1213г. А было ему всего 30 лет. Мужественный храбрый, умный, с чувством собственного достоинства, непримиримый ко всякого рода несправедливостям побывавшей в Европе, далекой от крепостничества, он не мог равнодушно смотреть, что происходит у него на родине. Около 1818 г. он вступает в тайное общество.

По-другому сложилась военная судьба Авраама Сергеевича. Под Бородином, где командовал батареей, он был ранен. Во время пребывания в госпитале в Москве, вместе с другими ранеными, Норов оказывается в плену у французов, где ему отняли ногу. Плен закончился с уходом французов из Москвы.

Около 1825 г. Авраам Сергеевич уезжает в свое первое путешествие за границу, мысль о котором зародилась у него еще несколько лет назад, а в России назревают события, разразившиеся восстанием 14 декабря1825 г. на Сенатской площади. Семья Норовых в это время жила в Москве в доме своих знакомых Фонвизиных. Известие о петербургских событиях поразило Василия: «Что наделали, что наделали эти горячие головы! Погубили святое дело», говорил он. Некоторое время из столицы не поступало известий, но в январе 1826 г. во двор дома Фонвизиных въехали 2 повозки, а в дом вошел жандармский офицер в сопровождении 2 жандармов с приказом об аресте Василия. Мать, Татьяну Михайловну, отняли от сына без чувств, сестры плакали навзрыд, отец благословил сына образом. Известий о судьбе сына не было до июня 1826 г. В газете «Московские ведомости» был напечатан приговор: «Участвовал согласием в умысле на лишение в Бобруйске свободы блаженной памяти императора и ныне царствующего государя и принадлежал к тайному обществу с знанием цели».

Умысел покушения на Александра 1 и брата его Николая относится к началу 20-х годов, когда гвардия находилась на маневрах в Белоруссии. В донесении следственной комиссии главными зачинщиками готовившегося покушения названы декабристы Муравьев и Бестужев-Рюмин, которые «думав возмутить целый корпус войск, скоро уверились, что в этом могли иметь только двух пособников, полковника Швейского и подполковника Норова». В 1823 г. покушение не состоялось, и в апреле 1824 г. составляется другой план, также не осуществленный. В числе участников подготовки второго покушения называется Швейковский, а Василий Норов уже не упоминается.

Для Норова начинается жизнь заключенного: Петропавловская крепость, Свеаборг, Бобруйск. Однако благодаря заступничеству и усиленным хлопотам родных и знакомых (графы Аракчеев и Воронцов, герой войны 1812 генерал Ермолов) участь его была смягчена. В Бобруйске удается даже снять для него квартиру. Потом Василия отправляют рядовым на Кавказ в 1835 г. Итак, в то время как Авраам путешествует по Ближнему Востоку, его отверженный брат под охраной едет на Кавказ. Здесь он представлен к Георгиевскому кресту, но император оставил представление без внимания, т.к. не мог забыть «прегрешения декабристов». Норов все же дослужился до звания унтер-офицера, но позже состояние его здоровья ухудшилось, и командир ходатайствовал об увольнении Норова. Это ходатайство было удовлетворено только со 2 раза, и Василия отправляют в Надеждино в имение родителей с запрещением проживания в Москве и Петербурге. По приезду он еще застает в живая мать, которая была очень больна и прожила после возвращения Василия менее года. Так он живет безвыездно несколько лет. После смерти отца в 1848 г., Норов расстается с Надеждиным и уезжает на побережье Балтийского моря в Ревель, где ведет замкнутый образ жизни. 10 декабря 1853 г. Василий умирает от рожистого воспаления ноги на 61 году жизни, умирает за 3 месяца до амнистии своих товарищей-декабристов. Когда Авраам получил известие о болезни брата, он просит разрешение у царя навестить его, но получает отказ. Прошло 3 года. Авраам посылает своего управляющего в Ревель, где тот заказывает надгробный памятник на могилу Василия. А в этот год из Сибири возвращаются единомышленники Василия, те, кто еще остался живым после 30 лет тюрем, ссылок и лишений.

Совсем по-другому сложилась судьба Авраама. Страстный библиофил, знаток иностранных языков – французского, немецкого, английского, итальянского и отчасти испанского, а также латинского и греческого – он в последние годы жизни изучил еще и древнееврейский. Он много писал в стихах и прозе, печатался в различных периодических изданиях, но настоящий литературный успех пришел к нему благодаря его путевым запискам. Путешествия Норова и его записки и до наших дней остаются одним из важных звеньев в географическом и историческом познании стран Африки и Ближнего Востока (они получили высокую оценку современников, в том числе и Н. Г. Чернышевского). Самостоятельный интерес представляет опубликованная в приложении к его путевым запискам статья «Исследования об Атлантиде», которая по словам академика Л. С. Берга «дает единственное правильное разрешение этой загадки, волнующей мысли людей уже более двух столетий».

Венцом его карьеры на государственной службе была деятельность в министерстве просвещения с 1850 по 1854 в качестве товарища министра, а с 1854 по 1858 в качестве министра.

Во время своей службы в министерстве Норов поддерживает и старается провести в жизнь различные полезные начинания в области просвещения. Он, например, рекомендует в 1852 г. И. А. Гончарова в кругосветное путешествие на фрегате «Паллада», чему мы обязаны замечательными путевыми записками русского писателя. На посту министра просвещения Норов добивается увеличения числа студентов в университетах, устанавливает командировки магистров за границу для совершенствования их образования, расширяет программы преподавания древних языков.

И в то же время его слабохарактерность, отсутствие практицизма наносят заметный ущерб его усилиям на ниве просвещения.

После увольнения с должности министра просвещения он оставляет за собой должность председателя Археографической комиссии, в качестве которого во многом способствовал изданию исторических материалов.

Последние годы Норов проводит в Павловске. Здесь пишет свой последний труд – полемические заметки с подлинным названием «Война и мир» (1825-1812г.) С исторической точки зрения и по воспоминаниям современника. По поводу сочинения графа Л.Н. Толстого «Война и мир», в котором упрекает великого романиста… в отсутствии патриотизма и в неверном толковании исторических событий! Жизнь показала, что А. С. Норов в своей критике «Войны и мира» не во всем был прав, но тем не менее его книга интересный документ, принадлежащий современнику и участнику тех событий, а самое главное – горячему патриоту России.

Имя младшей сестры Василия и Авраама Норовых Евдокии Сергеевны неразрывно связано с русским философом и публицистом Петром Яковлевичем Чаадаевым, который иногда гостил у своей тетки кн. А. М. Щербатовой в усадьбе Алексеевское Дмитровского края близ усадьбы Надеждино. Болезненная, идеалистическая девушка, не думавшая о замужестве, она любила Петра Яковлевича Чаадаева религиозно и с самоотречением. Именно ей он адресовал свои первые философские письма.

Письмо: «Покажется ли вам странным и необычным, что я хочу просить вашего благословения? У меня часто бывает это желание, и, кажется, решись я на это, мне было бы так отрадно принять его от вас, коленопреклонённой, со всем благоговением, какое я питаю к Вам. Не удивляйтесь и не отрекайтесь от моего глубокого благоговения – вы не властны уменьшить его во мне. Благословите же меня на наступающий год, все равно, будет ли он последним в моей жизни, или за ним последует еще много других. Для себя я призываю на вас все благословение Всевышнего. Да, благословите меня – я мысленно становлюсь перед вами на колени – и просите за меня Бога, чтобы он сделал меня такою, какою мне следует быть».

Умирая, Чаадаев в одном из пунктов своего завещания писал: «Постараться похоронить меня или в Донском монастыре близ могилы Авдотьи Сергеевны Норовой или в Покровском близ могилы Екатерины Григорьевны Левашовой. Если же и, то и другое невозможно, то в селе Говейнове, где похоронена тетушка моя княжна Анна Михайловна Щербатова». Похоронен он был в Донском монастыре рядом с Дунечкой Норовой.

Фотографии к статье из Государственного каталога Музейного фонда Российской Федерации. Оригиналы хранятся в МБУ «Музей-заповедник «Дмитровский кремль».