Чаадаев П. Я
Петр Яковлевич Чаадаев
(07.06.1794 – 26.04.1856)
Родился будущий публицист и мыслитель П. Я. Чаадаев в старинной московской дворянской семье. Очень рано он лишился родителей и воспитывался тетушкой княгиней Анной Щербатовой. Детство маленький Петр провел в принадлежащем ей имении Алексеевское Дмитровского уезда.
Талантливый мальчик в 14 лет поступает на словесное отделение Московского университета и за время учебы он сближается с А. С. Грибоедовым, Н.И. Тургеневым, И. Д Якушкиным, Муравьевыми. Окончание университета совпало с войной 1812 года и Петр Яковлевич надолго покинет Алексеевское.
Петр Чаадаев поступил в лейб-гвардии Семеновский полк, отличился в сражениях при Бородине, Тарутине, под Лейпцигом. В 1816 году, переводится в лейб-гвардии гусарский полк, что стоял в Царском Селе и там происходит очень важное событие он знакомится с лицеистом Александром Пушкиным. Их беседы нашли отражение в гениальных стихотворениях поэта к Чаадаеву: «В стране где я забыл тревоги прежних лет», «К чему холодные сомненья», «К портрету Чаадаева». В 1821 году в своем дневнике Пушкин писал: «Твоя дружба заменила мне счастье».
Исключительный ум соединялся в Чаадаеве с красивой внешностью. Аристократическая утонченность манер, искусство изыскано одеваться в сочетании с его благородным характером, энциклопедической образованностью, высокими интеллектуальными и нравственными качествами вызывали в обществе неизменный эффект. Он был очень близок к декабристам, разделял их взгляды, стал членом «Союза благоденствия, а затем Северного общества. С 1823 года Чаадаев живет за границей. Через несколько лет возвращается на родину и попадает под надзор полиции за связь с декабристами и вновь поселяется в Алексеевском. И тут начинается период его жизни наиболее интересный для нас.
В Алексеевском Чаадаев живет уединенно, необщительно, много гуляет и читает, думает о России и осмысливает результаты своей поездки за границу.
Часто наведывается в ближайшую усадьбу Надеждино которая принадлежала семье Норовых. В семье было 6 детей: Василий, Авраам, Александр, Дмитрий, Евдокия и Екатерина. Как раз в это время семья переживала арест их старшего сына Василия, состоявшего в «Союзе благоденствия», замешенного в подготовке покушения на Александра I во время маневров в Белоруссии. Чаадаев особенно выделял младшую дочь Евдокию Сергеевну. И нам интересна история, связанная с ней. «Ангел наш Дуничка» - так называли ее близкие родственники в семье, была ласковой, общительной, подобно пушкинской Татьяне с охотой читала французские романы. Получила типичное для того времени образование, но с годами становилась более серьезной и замкнутой.
Биограф и родственник Чаадаева Михаил Иванович Жихарев писал: «была девушкой болезненной и слабой, не могла помышлять о замужестве, нисколько не думала скрывать своего чувства, откровенно и безотчетно отдалась этому чувству, и им была сведена в могилу. Любовь умирающей девушки была, может быть, самым трогательным и самым прекрасным из всех эпизодов ее жизни. Я имел счастливый случай читать письма, ею тогда к нему писанные. Не знаю, как он отвечал на эту привязанность, исполненную высокой чистоты, святого самоотвержения безусловной преданности, полного бескорыстия: но пред концом он вспомнил драгоценное свое достояние и пожелал быть похороненным возле того нежного существа, для которого был всем. Последнюю волю в точности выполнили.
Когда Чаадаев вдруг неожиданно, подобно пушкинскому Онегину в доме Лариных, появился в глубине ее однообразной деревенской жизни, его ум, беседы, обаяние личности, Евдокия сразу была покорена им.
Возможно, что в деревенском уединении Петр Яковлевич нашел в лице Евдокии Сергеевны единственную слушательницу, которая с молчаливым благоговением внимала его умным речам. Монологи Чаадаева были не совсем ей понятны, но его страстное желание видеть мир в гармонии и братском единении находил глубочайший интерес и отклик в ее сердце. Именно там, в Алексеевском и стал воплощаться замысел известных философических писем, одно из которых, оказавшись напечатанным через десять лет в журнале «Телескоп», вызвало бурю в общественном мнении.
Перед отъездом в Москву Петр Яковлевич предложил семье Норовым писать ему запросто, если возникнет в том необходимость. Но это, разумеется не было проявлением хоть какого-то ответного чувства, кроме вежливого внимания. Евдокия долго не решалась написать Чаадаеву и когда наконец написала, то переписка их стала носить односторонний характер. Теперь уже Петра Яковлевич выступает в роли молчаливого слушателя, лишь иногда отвечая на полные самоотверженной любви письма девушки. Как ни сильна была эта любовь, ответного чувства она вызвать не могла: слишком велика была разница между одним из величайших мыслителей того времени и скромной деревенской девушкой. Но память об этой любви согревала его одинокое существование, а последние годы жизни были чуть ли не единственным утешением. Евдокия Сергеевна умерла в 1835 году, похоронена в Москве, на кладбище Донского монастыря. А в 1856 году, за несколько месяцев до смерти, Петр Яковлевич написал завещание, в котором просил похоронить его рядом с Евдокией Сергеевной Норовой. Воля умершего была исполнена.
