Дмитров – торговый центр Древней Руси (XII – XVII вв.)

Дмитров – один из древнейших городов Подмосковья. Бассейн Яхромы и ее притоков, т. е. территория, в центре которой находится современный город, начала заселяться восточными славянами в Х-XI вв. В этих глухих местах поселения возникали по берегам рек или поблизости от них, зачастую на выжженных или расчищенных от леса местах. Об этом свидетельствуют такие названия селений на территории края, как Гари, Раменье, в отличие от рек, сохранивших более древние, часто дославянские названия – Яхрома, Икша и т. п.

Согласно летописным известиям Дмитров был заложен ростово-суздальским князем Юрием Долгоруким в 1154 г. во время “полюдья”, т.е. сбора дани, и назван по второму (христианскому) имени его сына Всеволода (будущего владимирского князя Всеволода Большое Гнездо)[1] . В следующем летописном известии (1181) Дмитров фигурирует уже в качестве известного укрепленного пункта Суздальской земли [2].

Дмитров возник в среднем течении р. Яхромы, неподалеку от того места, где она делает довольно резкий поворот на запад. Дмитровское городище, в отличие от большинства ранне-феодальных укрепленных пунктов, находится не на возвышенности (как, например, Московский Кремль), а в котловине, притом довольно заболоченной. Естественные защитные условия местности – старое русло р. Яхромы и болото с севера – были использованы в системе обороны города.

После раздела Владимиро-Суздальской земли Дмитров в начале XIII в. отошел к Переяславлю и попал в орбиту междоусобных войн. Вторжение монголо-татар на Русь тяжело сказалось и на Дмитрове, однако разорения, которым неоднократно подвергался город на протяжении XIII в., не уничтожили его окончательно.

О стратегической роли города в этот период говорит, в частности, то, что в начале XIV в. Дмитров был избран местом княжеского съезда  [3] . Князья – владимирский, тверской, московский и переяславский собрались сюда в 1301 г. после длительного периода междоусобиц в Северо-Восточной Руси. И хотя съезд не привел к ликвидации всех междукняжеских противоречий, он свидетельствовал о возросшей роли Москвы среди других центров Северо-Восточной Руси, так как вопрос о наследовании бездетному переяславскому князю, обсуждавшийся на этом съезде, был решен в пользу московского князя.

В первой половине XIV в. Дмитров входил в состав Галицко-Дмитровского княжества. В 1360 г. сын дмитровского князя Бориса Давидовича получил в Орде ярлык на Галицкое княжество, однако в 1364 г. Галич и Дмитров были присоединены Дмитрием Донским к Москве [4].

 В духовной грамоте Дмитрия Донского 1389 г. Дмитров с землями, передаваемый в удел одному из его младших сыновей Петру Дмитриевичу, называется в составе старой московской вотчины [5] .

Вхождение Дмитрова в состав Московского княжества имело для города большое значение как в социально-политическом, так и в экономическом плане. Последнее выразилось, в частности, в довольно интенсивно начавшемся в этот период заселении края, что было связано с притоком населения в пределы Московского княжества из соседних земель. Этот процесс сказался и на росте Дмитрова и его округи.

В это же время появляются новые укрепленные пункты на территории Дмитровского края. Северо-западнее Дмитрова, ниже по течению р. Яхромы, у впадения в нее р. Пешноши, в 1361 г. был основан Николаевский Пешношский монастырь. Как и другие монастыри, возникшие в период раннего феодализма, он играл роль укрепленного пункта и в то же время хозяйственного и культурного центра на прилегавшей к нему территории. Подобную роль играл и возникший позднее на р. Сестре Богородице-Рождественский монастырь в Медведевой Пустыни, впервые упомянутой в источниках в 1472 г.

С начала XV в. в истории Дмитрова наступил длительный мирный период, способствовавший его хозяйственному развитию и росту населения. Более прочным стало положение города как местного центра в составе Московского княжества. Он играл в этот период значительную роль в политике московских великих князей, и был больше, чем другие города, связан с интересами московского княжеского дома.

Уже в период княжения сына Дмитрия Донского – Петра, реально ставшего во главе удела в 1401-1402 гг. (в год составления завещания ему было всего четыре года), в Дмитрове имелся княжеский двор и даже чеканилась собственная монета.

После смерти (в 1428 г.) Петра Дмитриевича, оставшегося бездетным, его “выморочное” наследство на протяжении второй четверти XV в. переходило из рук в руки. Городом владели галицкий князь Юрий Дмитриевич, великий князь московский Василий II, серпуховско-боровский князь Василий Ярославич. В конце 1454 - начале 1455 г. Дмитров был передан второму сыну Василия II – Юрию [6]. После смерти Юрия Васильевича (1472 г.) Дмитровский удел отошел к Ивану III, а затем на короткое время был пожалован им князю Андрею Борисовичу Микулинскому.

Вновь значение Дмитрова в социально-политической жизни Московской Руси возросло с начала XVI в., когда удельным князем в нем стал сын Ивана III – Юрий Иванович (1503-1533). Однако после смерти Василия III (1533 г.) Елена Глинская и ближайшие бояре приказали “поймать” дмитровского князя и заключить в темницу, где он вскоре умер. Дмитров отошел к великокняжеским владениям.

Через 30 лет на короткое время Дмитров вновь стал центром удела. В 1566 г. Иван IV выменял у своего двоюродного брата Владимира Андреевича Старицу на Дмитров, а Верею на Звенигород. После смерти Владимира Андреевича (1569 г.) Дмитров снова отошел к Москве. В 1573 г. Иван IV пожаловал Дмитров сыну Владимира Старицкого – Василию, однако уже через год, как сообщал современник этих событий – летописец, “князя Василия Володимировича не стало” [7] . Так окончательно завершился удельный период истории Дмитрова, совпавший с ростом его хозяйственной и культурной роли в жизни Московской Руси.

Дмитров в XV – первой половине XVI в. – важный торговый центр Московской Руси, от которого начинался прямой водный путь к верховьям Волги по рекам Яхроме, Сестре и Дубне. Это не только крупнейший город на северной окраине Московского края, но и один из крупнейших городов Русского государства. С Москвой Дмитров связывала сухопутная дорога, проходившая несколько западнее современного Дмитровского шоссе.

В Дмитрове развивалось кузнечное, и особенно гончарное, ремесло, а с XVI в. здесь начато было и изготовление лощеной керамики. Занимались дмитровцы и красильным делом, на что указывало наименование Красильной улицы. Однако в экономике города в этот период большее значение имела торговля солью, рыбой, хлебом и другими товарами, доставляемыми сюда на речных судах с севера. Хозяйственный расцвет Дмитрова в удельный период сказался и на его облике. В первой половине XVI в. были построены первые каменные здания города – Успенский собор на территории кремля и монастырский собор Бориса и Глеба [8].

Ядром города оставался кремль. Он был окружен земляным валом с рублеными стенами и башнями. На болотистой низине вокруг крепости довольно широко располагались постройки городского посада и слобод. Напротив юго-западных Никольских ворот крепости находился торг. На это указывает, в частности, расположение Пятницкого монастыря (Параскева Пятница издавна считалась на Руси покровительницей торговых людей).

С середины XVI в. наметился упадок Дмитрова. Путь от Москвы к Белому морю проходил теперь через Ярославль и Вологду на Архангельск, через который шла торговля с Западной Европой. Остался Дмитров в стороне и от сухопутного тракта от Вологды на Москву, которым обычно пользовались в зимнее время, когда товары можно было доставлять на санях.

Этот упадок был довершен разорением Дмитрова в начале XVII в., в период “смуты” и интервенции. В январе 1610 г. большой отряд поляков под предводительством Сапеги, сняв длившуюся почти 16 месяцев осаду Троице-Сергиевой лавры, отошел к Дмитрову. Захватив город, интервенты огнем его “пожгли, а московскую силу и посадских людей, жен и их детей посекли, и церкви божий осквернили, и престолы божий поколебали, и одеяние с них пограбили, и с икон оклады одирали, иконы метали, и книги пограбили, и церкви пожгли”  [9] . Выдающийся русский полководец князь М.В. Скопин-Шуйский, двигавшийся на помощь Москве с севера, выделил для преследования Сапеги отряд под командованием князя И. Куракина, который изгнал интервентов из города [10] . Однако разорение города и края долго еще давало о себе знать. Исчезли ряд сел и деревень на территории края, резко сократилась численность населения в тех, которые смогли уцелеть среди бурных событий того времени.

Яркую картину запустения являл собой и Дмитров. О размерах этого последнего в истории города разорения можно судить по “сотной выписи” Дмитрова, составленной в 1624 г. Здесь перечисляются десятки пустых дворовых мест, жители которых были “побиты” во время разорения. Всего по данным “сотной выписи”, в Дмитрове на 107 “живущих” посадских дворов насчитывалось 99 пустых дворовых мест, т. е. население города сократилось примерно наполовину. Очень значительно сократилась и торговля: на 59 торговых мест (лавки, харчевни и т.п.) в городе насчитывалось 200 пустых лавочных мест [11] .

Среди посадских людей Дмитрова преобладали в то время ремесленники разных специальностей, работавшие на местный рынок: колесники, сапожники, плотники, кузнецы, каменщики, солодовники и т. п. К середине XVII в. в посаде и слободах города насчитывалось 242 двора, в которых проживало 1300 человек.

На протяжении второй половины XVII в. продолжался хотя и медленный, но неуклонный рост населения. В 1677г. в Дмитрове насчитывалось около 1400 жителей, хотя число дворов, по сравнению с 1646 г. несколько сократилось. К 1705 г. население Дмитрова достигло 2 тыс. человек.

Крепость, бывшая в старину центром жизни Дмитрова, утратила теперь свое значение. В описаниях 1624 и 1646 гг. она именуется просто осыпью. Основным занятием жителей посада на протяжении XVII в. оставались ремесла, мелкая торговля и огородничество.

К середине XVII в. отдельную ремесленную слободку на территории городского посада образовали каменщики. На правом берегу Яхромы, у впадения в нее р. Клюсовки, располагалась Конюшенная слобода, самая большая по числу дворов в Дмитрове. В первой четверти XVII в. здесь насчитывалось 50 дворов и 28 пустых дворовых мест. Значительно увеличивается число дворов и соответственно растет население Конюшенной слободы в конце XVII – начале XVIII в.: в 1707 г. здесь насчитывалось уже 94 двора (в том числе государев двор и двор земского дьячка) [12].

 Конюшенная слобода и расположенные рядом с ней яхромские луга были в то время в ведомстве Конюшенного приказа, а позднее – дворцовой Конюшенной канцелярии. Жители слободы обязаны были доставлять для царских конюшен с государевых яхромских лугов сено. Для надзора за лугами из жителей слободы выделялись выборные (целовальники). Дворцовому хозяйству принадлежали и рыбные пруды в Дмитрове. В них “хранили” живую рыбу, привозимую сюда с севера, а затем поставляли для нужд двора. В XVII в. старый речной путь, связывающий Дмитров с севером, еще не утратил своего значения, а во второй половине XVII в. он был использован и для перевозки живой рыбы с Шексны [13] . Из Дмитрова рыба доставлялась подводами в Москву. При прудах в Дмитрове состояли “рыбные сторожи”, которые жили отдельной слободкой на посаде. В 1677 г. в этой слободе насчитывалось 12 дворов, в которых проживало 34 человека [14].

• ---

  Библиография:

  ---

  1. Герберштейн, С. Записки о Московии / пер. с нем. А.И. Малеина и А.В. Назаренко. Вступ. ст. А.Л. Хорошевич; под ред. В.Л. Янина. – М.: Изд-во МГУ,1988. – С.152.

  2. Смирнов, И.А. К истории территории Дмитровского уезда / И.А. Смирнов// Дмитровский уезд Московской губернии. – Дмитров, 1924. – С. 390-391;

  3. Назаров, В. Д. Дмитровский удел в конце - середине в. / В.Д. Назаров // Историческая география России - начала в. Сборник статей к 70-летию Л. Г. Бескровного. – М., 1975. – С. 47-50.

  4. Померанцев, М. С. Черты дворцового хозяйства в Дмитрове в - XVIII вв. / М.С. Померанцев // Московский краевед. – М., 1928. – Вып.5 – С.5.

  5. Тихомиров, М.Н. Город Дмитров от основания города до половины XIX века (с планами. Картами и диаграммами) // Тихомиров, М.Н. Российское государство XV - XVII веков. – М.:Наука,1973. – С.170-193.

  6. Хохлов, P. Ф., Якута, Е. В. Памятники архитектуры Дмитрова // Русский город. Вып. 2. – М., 1979. – С. 74-80.

  7. Холмогоровы, В. и Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI - XVIII вв. Вып. 2. – М., 1911. – С.142.